В последнее время стало очень
модно рассуждать на тему: "А кто же у нас самый-самый в истории
тенниса?" Мне лично это непонятно: как будто существуют какие-то
определенные стандарты, соответствуя которым спортсмен автоматически
становится самым-самым; или теннис как вид спорта исчерпал себя и никто
в него больше не играет, поэтому собрались какие-то неведомые эксперты
и стали выяснять, кто же все-таки самый-самый. Считается,
что эксперты зачастую отдают предпочтение тем спортсменам, которые
лично им нравятся. Но вернемся к главному: кто и как определяет, кто у
нас самый-пресамый? Вероятнее всего, лучше быть объективным и
беспристрастным: у кого больше титулов, тот и лучший. А если титулов,
то каких? Если всех вместе взятых, то их больше всего у Джимми Коннорса
- 147. Если Грэнд Слэмов, то рекорд до недавнего времени был у
Сампраса. Но он ни разу не выигрывал на Роланд Гарросе, а Агасси
выигрывал, хотя Грэнд Слэмов у него 8. Бйорн Борг ни разу не выигрывал
ни Australian Open, ни US Open, зато выигрывал шесть раз Ролан Гаррос и
пять раз - Wimbledon. Род Лейвер единственный, кому удалось дважды
выиграть все четыре турнира Большого Шлема в одном календарном году, но
в 1969 три из четырех Грэнд Слэмов проходили на траве. Как и что будем
считать? По-моему,
сравнивать разных теннисистов, во-первых, бесполезно, а во-вторых,
нечестно и несправедливо по отношению к тем же теннисистам: в мире не
было, нет и никогда больше не будет таких, как Роджер Федерер. Точно
так же, как не будет и еще одного Лейвера, Сампраса или Надаля. Сами
они друг друга и ценят, и уважают, и иногда сравнивают, но не с целью
определить самого-самого, я так, вероятно, для разнообразия. Но мне
кажется, что если все же решать, то им самим. И не раз и навсегда, а
временно, ведь теннис не стоит на месте. После
недавнего триумфа Роджера Федерера на Ролан Гаррос подобные дискуссии
возобновились с новой силой. Сам по себе этот факт заслуживает особого
внимания. Вспомните: до начала турнира все говорили, что если Роджер
выиграет в Париже, это будет окончательным свидетельством того, что
Роджер Федерер является самым великим теннисистом всех времен и
народов. В
прошлом году после поистине грандиозного поражения Надалю дебаты о
величии Роджера приняли уж совсем смехотворный вид. Судите сами: во
время просмотра прошлогоднего Уимблдона у меня чуть не случился приступ
от комментариев двух норвежских клоунов, один из которых был
профессиональным теннисистом в прошлом и достиг - ах, Боже ты мой! - аж
300 какой-то там отметки в рейтинге. Так вот, они с умным видом (ну,
это я просто подразумеваю, видеть-то я их не могла) рассуждали на тему:
"А кто такой, собственно, этот Роджер Федерер, и чего же такого
особенного он добился? А вот Надаль..." Дескать, не выиграл Ролан
Гаррос, великим быть не можешь по определению. Слава Богу, к концу
четвертого сета финального матча все, на что их обоих хватало, было:
"Не, ты это видел?! А вот это?!" Так
вот, победа на Ролан Гарросс должна была дать ответ на все существующие
вопросы и претензии к Роджеру. Хотя о каких претензиях мы с вами
говорим? Кто-нибудь когда-нибудь слышал от Роджера, что он желает быть
признанным "GOAT" - the greatest of all times? Я что-то такого не
припомню. Зато я очень хорошо помню, каким безудержным потоком хлынули
хвалебные статьи после первых значительных побед Роджера. Ну еще бы:
такой талантливый теннисист, а какой приятный во всех отношениях
молодой человек, да еще и говорит на трех (!!!) языках - такого пресса
не могла пропустить. Многих журналистов приятно удивлял и умилял тот
факт, что после окончания пресс-конференции Роджер начинал задавать
вопросы им же, журналистам. Или вот такая история: как-то после
очередной пресс-конференции к Роджеру подошел журналист с диктофоном в
руке, и не успел он рот открыть, как Роджер сказал: "У вас диктофон
сломался? Ну что ж, давайте проведем интервью еще раз". Времени было
1.30. ночи, а на следующий день Роджеру предстояло играть с Хьюиттом.
Дело было на Уимблдоне. Эксперты
и журналисты продолжали строчить оды в адрес Роджера, украшая их все
более и более витиеватыми эпитетами. Казалось, что простой превосходной
степени им уже мало, что "the best" или "the greatest" недостаточно
хорошо описывают Роджера. Это был эффект снежной лавины: чем дальше,
тем больше. И уже непонятно было, что же все-таки повергало соперников
в трепет: то ли талант Роджера, то ли весь этот снежный ком. Нет,
конечно же, в первую очередь - талант, ведь: "Что будут стоить тысячи
слов, когда важна будет крепость руки" (Цой не совсем о том пел, но в
этом случае, по-моему, подходит). Но сколько было случаев, когда при
появлении нового юного дарования пресса тут же награждала его именами и
пророчила великие свершения, а в действительности все оказывалось не
так радужно. Вот к примеру, Ричард Гаске, которого называли "baby
Federer" и были уверены в его будущих свершениях. Или Николь Вайдишова,
которая произвела фурор на РГ в 2006 году, и за которой журналисты
ходили толпами. Или та же Ана Иванович, которая медленно, но уверенно
шла к первой строчке рейтинга, а оказавшись там, как-то перестала
выигрывать. (Она, кстати, хотела попросить совет у Роджера о том, как
оставаться на вершине, наконец-то достигнув ее. Уж в этом-то Роджеру
нет равных. И года черыре еще не будет). Конечно
же, все эти громкие слова подкрепляли уверенность Роджера в собственных
силах и иногда подавляюще действовали на его соперников: некоторые
проигрывали еще до матча. Помните, как Роджер разгромил беднягу Гастона
Гаудио на Masters Cup в Шанхае в 2005 6-0, 6-0? После матча Гаудио
сказал что-то вроде: "А что ты с ним сделаешь: стоит там как стена..." Но
дело-то, собственно, не в этом. Все дело в том, что пресса и эксперты
ожидали девиденды на свои пророчества, и поэтому, когда Роджер стал
вдруг проигрывать, они поспешили примерно наказать виновного, т.е.
самого Федерера. За что? За то, что не оправдал возложенных на него
надежд. С
самого начала турнира в Париже у меня в воображении неизменно вертелась
одна картина: финальные кадры нашего фильма "Д'Артаньян и три
мушкетера", когда под музыку песни "Когда твой друг в крови..." главные
герои спускаются из крепости, в которой они умудрились продержаться
необходимое количество времени, а все, в том числе и их кровные враги,
снимали перед ними шляпы и отдавали честь, признавая их победу. Вот
такой же мне хотелось видеть реакцию доброжелателей и недоброжелателей
Роджера после его победы. (Ведь согласитесь, в этом году у всех было
чувство, что Роджер победит!) Сам
Роджер сказал, что теперь с его плеч упал огромный груз, и что теперь
до самого конца своей карьеры он сможет играть спокойно, не выслушивая
больше: "А когда ты выиграешь свой четырнадцатый Грэнд Слэм? А ты
вообще когда-нибудь выиграешь Ролан Гаррос?" А
весь остальной мир разделился на два лагеря: первый безоговорочно
признает величие Роджера (Самрас, Руседски, Агасси), а второй
утверждает, что Роджер не является самым великим (Виландер,
Кафельников). А кому-то уже не нравится, что Роджер обыграл не Надаля,
а Седерлинга, и значит, победа ничего не значит. Кто-то считает, что
теперь Роджеру, чтобы окончательно заработать звание GOAT, нужно побить
Надаля раз эдак пять-шесть подряд, и все в финалах Грэнд Слэмов... Мне
кажется, что всегда найдется Баба-Яга, которая будет против. Роджера
никогда не оставят в покое, это единственное, в чем я уверена. Всегда
найдется кто-то, кому достигнутого Роджером будет мало. Но о чем мы с
вами говорим, ведь Роджер еще не зачехлил окончательно ракетку, он
играет, он продолжает радовать нас своей игрой и своими успехами?! Да
он и сам уже подустал от этих дебатов и заметил, что подводить итого
пока рано. А Агасси сказал, что с цифрами и результатами Роджера пока
трудно спорить. У
каждого теннисита, как и у каждого человека свой путь. Как мы можем их
сравнивать? Разве в этом смысл? Для себя лично я давно уже все решила,
и никого не призываю думать точно так же, как и я. Но был один эпизод,
который уверил меня, что, возможно, я все-таки права. Однажды (в 2006
году) ко мне в гости пришла знакомая. А дело было в конце июня, что
означает только одно: я была по уши погружена в события на Уимблдоне.
Естественно, несчастной не оставалось ничего иного, как сидеть вместе
со мной перед телевизором и наблюдать за мужчинами в белоснежных
одеждах, гасающих с ракетками на ярко-зеленом корте. Чтобы хоть как-то
прояснить происходящее, я начала объяснять знакомой правила, и почему
один теннисист играет хорошо, а другой плохо. А потом на корт вышел
Роджер и я сказала: "Слушай, сейчас я умолкаю, а ты просто смотри. Это
гений". Просидев минут 15 в полной тишине, моя знакомая повернулась ко
мне и сказала: "Ты знаешь, я, возможно, не специалист и мало что в этом
смыслю, но даже я понимаю, почему ты называешь его гением". Вопросы? Огромное спасибо Марии Поповой за предоставленный материал
